R.-m.a.o. Orion
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » Обсуждение вопросов веры » Христианство и ее культура » Иконопись (Православные и католические иконы)
Иконопись
АртемильенДата: Вторник, 05.02.2008, 14:44 | Сообщение # 1
Магистр
Группа: Магистрат
Сообщений: 282
Статус: Offline
Икона и Православие
Икона является неотъемлемой частью православной традиции, без нее трудно представить православный храм и богослужение, дом православного человека и его жизнь. Рождается человек или умирает, отправляется в дальний путь или начинает какое-либо дело — его жизнь сопровождает священный образ, икона.
Образ появился в христианском искусстве изначально, но формирование иконы шло вместе со становлением литургии и догматики. Не случайно догмат иконопочитания был принят на Седьмом Вселенском соборе (в 787 г.), венчавшем великую эпоху Вселенских соборов, и утвержден в 843 г. победой иконопочитания. И с тех пор отмечается праздник Торжества Православия, потому что икона стала утверждением самого принципа ортодоксии.
Православная Церковь видит в иконе не только один из видов церковного искусства, пусть даже основной, но зримое выражение православной веры. Слово «икона» — значит образ, изображение, портрет. И это относится прежде всего к образу Иисуса Христа: это первая икона, единственный образ Бога.
Апостол Павел Христа, Слово Божие, называет иконой Бога Отца: «Он есть образ Бога невидимого» (Кол. 1,15). Бог Слово в таинственном акте Боговоплощения соединяется с человеческой плотью, Невидимый и Неприступный становится Видимым и Доступным для человека. Всемогущий Творец Неба и земли, Бог Авраама, Исаака и Иакова, говоривший с Моисеем на Синае, призывавший пророков, Божественный Логос — явился на землю как Богочеловек Иисус Христос. «Слово стало плотью, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца», — свидетельствует Иоанн Богослов (Ин. 1,14).
Недоступная для человеческого разума тайна Боговоплощения составляет важную истину христианского откровения, ее невозможно постичь логически, рационально. Принцип православного богословия состоит не в доказательстве Истины, а в свидетельстве о Ней. Икона — один из богословских языков, посредством которого Церковь несет Благую весть в мир, свидетельствует об истине, являет Христа и Его Церковь торжествующую — преображенное, оббженное человечество.
Не противоречит ли икона второй заповеди Второзакония, запрещающей изображать Бога? Некогда иконоборцы именно в этом обвиняли почитателей икон, называя их идолопоклонниками и нарушителями непреложного Слова Божия. Такие обвинения в адрес православных можно услышать и сегодня от протестантов. Противоречие между запрещением изображать Бога и иконой кажущееся. Моисей, говоривший с Богом у неопалимой купины, предупреждал Израиль: «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний <...> дабы ты [Израиль]<...> не прельстился и не поклонился им и не служил им» (Втор. 4, 15 — 19). Когда же Бог Слово воплотился, вочеловечился, стал видим, то неизбежно стал и изобразим. Преподобный Иоанн Дамаскин поэтому писал: «Когда увидишь бестелесного ради тебя вочеловечившимся, тогда делай изображение человеческого Его вида. Когда невидимый, облекшись в плоть, становится видимым, тогда изображай подобие Явившегося. Когда Тот, Кто, будучи, вследствие превосходства Своей природы, лишен тела и формы, количества и качества, и величины, Кто во образе Божий сый, приим зрак раба (Флп. 2, 6—7), через это сделался ограниченным в количественном и качественном отношениях и облекся в телесный образ, тогда начертавай на досках и выставляй для созерцания Восхотевшего явиться»...


Кто видет, тот знает! Кто слышет тот помнит! Кто чувствует, тот понимает!
 
АртемильенДата: Вторник, 05.02.2008, 14:45 | Сообщение # 2
Магистр
Группа: Магистрат
Сообщений: 282
Статус: Offline
Католические иконы
Мне, как художнику, уже несколько лет интересующемуся иконописью, было приятно, что первое занятие "Школы Веры" было посвящено этой теме. Предполагалось, что во второй части заседания я расскажу о своем опыте иконописи, раскрывая на этом материале смысл и значение различных особенностей такого значимого для христиан явления, как икона, то есть ожидалась вдумчивая неспешная беседа. Разговор же на деле оказался более горячим, временами даже сумбурным и приходилось прилагать усилия, чтобы вставить слово и рассказать о том, что считаю важным и полезным.

Во-первых, важно было донести до слушателей основное положение богословия иконы - идею "Образа, восходящего к первообразу". То, что Иисус Христос стал для нас видимым образом невидимого Бога Отца, сделало возможной вообще христианскую иконопись, а также является лучшим ответом всем настоящим, бывшим и будущим иконоборцам.

Вопросы присутствующих посыпались сразу, и суть их сводилась к тому, являют ли нам иконы действительно подлинный образ Иисуса Христа? Как ни странно это покажется, можно вполне утвердительно ответить на это вопрос. Практически все известные нам иконы Иисуса Христа сохраняют устойчивые общие черты, совпадающие также и с чертами образа, запечатленного на Туринской плащинице и с описанием, приведённым в письме Лентулла, (хотя подлинность этого документа историками оспаривается). Можно даже сказать, что любое изображение Иисуса Христа узнается сразу - к какой бы школе, эпохе, стилю ни относилась икона и сколько бы персонажей на ней не было [Иллюстрации 1, 2, 3].

Одной из самых распространенных икон Иисуса Христа является икона Спас Нерукотворный. Что означает это название и как появился этот сюжет или, более правильно выражаясь, иконографический тип? Существует очаровательная, на мой взгляд, легенда, рассказывающая об этом - легенда об Эдесском царе Агаре, исцеленном от проказы платком, на котором Иисус Христос запечатлел свой лик, отерев им лицо после умывания. Некоторые богословы считают эту легенду несоответствующей образу Христа, но она приводится во многих источниках, более или менее подробно1.

Другая версия происхождения - плат Святой Вероники, сюжет, более распространенный в католической традиции и называемый еще Святой Лик [Илл. 4, 5 - св. Вер., Св. Л.].

Еще более правдоподобно происхождение от Туринской плащаницы, запечатлевшей действительно нерукотворный облик Христа.

Есть свидетельства о существовании другой ее части - той, что закрывала лицо и голову Иисуса при погребении и найденная свитой и "отдельно лежащей".

К сожалению, следы этой реликвии теряются в веках. Можно только попытаться представить, какое сильное впечатление она производила на видевших ее. Я представляю, что это было яркое, объемное голографическое изображение необычайной силы, и это впечатление не только было закреплено каноном и сохранено до наших дней, но и повлияло на стиль иконы [Илл. 6, 7 - Спас нерукотворный, 8 - Тур. П.].

Мы видим на иконах не размытый отпечаток, а яркое объемное изображение лица, четко очерченное, иногда с акцентированными мокрыми волосами бороды и прядью на лбу, с нечеловеческой силы взглядом, иногда на фоне белого платка с каймой, или на фоне как бы каменной стены (по легенде изображение было замуровано и проступило сквозь стену). С икон, прославившихся как чудотворные, обычно делалось множество списков (или повторений), которые тоже считались чудотворными.

На тему чудотворных, мироточащих и плачущих икон разговор сворачивал чаще всего. Видно было, как это волнует наших слушателей, и хотя не являлось темой данной встречи, немного поговорили, вспомнили о подобном случае, произошедшем в нашем приходе несколько лет назад, а о. Тадеуш подчеркнул, что Церковь предостерегает от слишком сильных эмоций по таким поводам, все они должны быть тщательно исследованы и проверены, потому что не всегда исходят от Бога.

Разговор о специфическом языке иконы начался с вопроса о том, почему не изображаются святые в более современных одеждах и в стиле, близком современным людям, многим мешает застывшая историчность иконы, "особость" ее языка. В качестве ответа были продемонстрированы репродукции работ американского художника, написавшего святых в костюмах североамериканских индейцев [Илл.: Преображ. 9, 10]. Это, конечно, крайний пример приспособления языка иконописи к менталитету и этнической идентичности тех, для кого она предназначена. На мой взгляд, это несколько снижает ее вселенское и общечеловеческое значение, хотя, как рассказал о. Тадеуш, известный нерукотворный образ Гваделупской Божьей Матери тоже имеет особенности, понятные тем простым мексиканцам, которым Она Его явила [Илл. 11 БМТ]. Впечатление от показа было настолько сильным, что не вызвало каких-либо комментариев и оценок ни за, ни против.

В дальнейшем, правда, выяснилось, что язык русской православной иконы, ее атрибутика для многих не более близок и понятен, чем язык североамериканских индейцев.

Почему именно о православных иконах зашла речь? Для меня совершенно очевидно, что любой разговор об иконах вообще невозможен без более или менее полного освещения такой темы, как русская православна традиция иконописи - явления скорее богословского и духовного, чем чисто творческого или живописного; православная икона - это квинтэссенция христианского мировоззрения, синтез богопознания и молитвенности, выраженный красками и линиями.

Подробный разбор языка иконы состоялся на примере рублевской Троицы. Уже не в первый раз я столкнулась с ситуацией, когда превозносимый искусствоведами, знатоками и ценителями, великий Рублев остается непонятым простыми верующими христианами. Так и хочется сказать: не понимают, потому что мало знают, а мало знают оттого, что ничего не читают. Очень жаль, потому что имеющаяся литература на эту тему - и увлекательное, и душеполезное чтение. Особенно советую прочесть "Богословие иконы" Языковой И.К. Данная автором этой книги трактовка образов и символики Св. Троицы Рублева вдохновила меня на собственные исследования, которыми я с удовольствием поделилась со слушателями.

Язык иконы начинается с линий. Для их нанесения требуется большое мастерство. Линии почти целиком обрисовывают фигуры, точно очерчивают детали, они цельные, чистые, напряженные и упругие, ритмичные и плавные, очень уверенные. Если линии вторят друг другу, то получаются аккорды и созвучия, как в музыке.

Это в живописи линии часто разбиваются иллюзорной моделировкой объемов, игрой света и тени, заставляя глаз скользить и увлекаться внешними эффектами, а в иконописи чистая линия прямо воздействует на созерцающего. Силуэты фигур легко читаются, их движение явно выражено, а не показано, и в выражении этом есть определенный смысл, раскрывающийся в молитве и размышлении.

Итак, если смотреть только на рисунок линий, что мы видим? Трех ангелов, восседающих за трапезой вокруг стола. Один из них сидит в центре, как бы во главе. Головы всех трех мягко склонены, между ними явно царит согласие, но две головы склонены в одну сторону, взгляды устремлены на одного из трех, они как бы задали некий вопрос и ожидают ответа. Поза третьего ангела слева - менее склоненная, лишена задумчивости - он как бы принимает какое-то решение и отвечает.

На столе, за которым восседают Трое - всего одна чаша. Значит ли это, что предназначена она кому-то одному и кому именно? Посмотрим на движения рук. На фоне белого стола они особенно выразительны. Если продолжить мысленно эти движения, приблизив и чаще, куда она сдвинется? По всем законам восприятия, конечно, влево. Значит, предназначена она сидящему слева от нас [Илл. 12].


Кто видет, тот знает! Кто слышет тот помнит! Кто чувствует, тот понимает!
 
АртемильенДата: Вторник, 05.02.2008, 14:45 | Сообщение # 3
Магистр
Группа: Магистрат
Сообщений: 282
Статус: Offline
Этому движению помогает также линия золотого сечения, как бы притягивающая ее.

Чаша эта, стоящая в центре стола, видимо имеет большое значение. Это явно какой-то символ, а поскольку находится в ней голова тельца - это символ жертвы. Другие символы на этой иконе: сандалии на ногах двух ангелов - готовность благовествовать, посохи - знаки силы и посланничества, на "заднем" плане - палаты, дерево и вершина - говорят нам о божественном источнике жизни и восхождении на вершину духа. Ключом к пониманию этих символов является символический язык Библии, лучше всего подходящий для описания божественного.

Цвет в иконе имеет сакральное значение и глубоко символичен, здесь нет места случайностям и произволу художника. Золотой - одновременно цвет и свет, сияние Божественной славы, нетварный и трансцендентный. Белый символизирует чистоту, непорочность, принадлежность божественному.

Красный и синий, выступая вместе, символизируют милость и истину, красоту и добро, земное и небесное. Пурпурный еще и царственность, а синий - божественность.

Зеленый цвет символизирует вечную жизнь, это цвет Святого Духа, цвет надежды [Илл. 13].

Теперь посмотрим на икону и её цвета и попытаемся увидеть не только их красоту, но и скрытый за ней смысл. Первоначально фон иконы был золотой, но золото утрачено со временем. Зная это, прочтем содержание иконы: трое могущественных ангелов, один из которых сидит выше других и облачен в царственные одежды, принимают за общим столом важное решение о непорочной жертве, которую понесет в мир один из них, при содействии другого, как благую весть, облекшись в земное естество поверх небесного.

И это еще то, что лежит на поверхности! Вы можете самостоятельно поразмышлять над тайной ипостасей, богосыновства и Креста. Обобщая и выделяя значимые конструктивные элементы иконы, можно получить интересные результаты: фигуры вписываются в форму чаши, круга, креста, что само по себе глубоко символично, и т.д. Гениальность (и боговдохновенность) Рублева проявилась здесь в том, что его икона св. Троицы способна поднимать созерцающего ее в молитве христианина с той ступени духовного делания, на которой он находится, на более и более высокие.

После упоминания о смысле употребления в иконописи золота (как сусального, так и золотой краски), у слушателей возник вопрос о том, насколько этому отвечает обычай украшать иконы золотыми (и серебряными) окладами.

К сожалению, этот обычай возник в последующую за расцветом иконописи эпоху, сопровождая и символизируя собой ее упадок, "обмирщение"2. Кроме пышных золотых окладов, подносимых в дар церквям и монастырям богатыми людьми, появились дешевые штампованные иконки, с окладом из фольги и написанные "под прорези". Изготовлялись они буквально поточным методом. Одна такая была у меня в руках недолгое время: дощечка, на которой написаны только лицо и рука, и угадать сюжет было не так-то просто, хотя видно было, что работал мастер, кисть просто виртуозная.

Конечно, мы вначале уклонились от темы иконопочитания в католической церкви, но поговорить все же успели. Вернувшись к первоисточникам, вспомнили, как в начале первого века н.э., в катакомбах гонимые христиане чертили на стенах подземелий имена и символы Бога, Христа, потом появились сюжетные фрески, мозаики, надгробия с изображением Доброго Пастыря с овечкой на плечах, символизирующего Иисуса Христа. В дальнейшем, позаимствовав художественные средства и технологии античной живописи, расцвела византийская школа, которая оказала сильное влияние на стиль иконописи во всем христианском мире, и до какого-то времени иконы католические и православные были неотличимы по внешнему виду. (Илл. Д.П. 14.)

Со временем более снисходительное отношение духовенства католической церкви к иконописцам (их не трогала даже инквизиция!)3 привело к расцвету индивидуального творчества и разнообразию школ и стилей, появлению ярких имен, искусства. Иногда люди с художественным образованием, начитанные и интеллигентные, задавали мне вопрос, узнав, что я католичка: "А какие это католические иконы?" Мощным ответом было: "А вы слышали про Микеланджело, Рафаэля, Леонардо да Винчи:?" На другом же полюсе, в противовес этим титанам творчества, находится мощный пласт безымянных авторов более простых, иногда примитивных образов, довольно несовершенных технически, подчас слащавых и безвкусных, тем не менее многие из которых признаны чудотворными. (Илл. 15, 16. Ченст. Б.М. ПрС.И.)

О символике образов католической иконы мы поговорим на примере всемирно известного художника Фра Анжелико, монаха и святого человека, прозванного "ангельским братом", и его иконы "Благовещение"4.

Сюжет "Благовещения" основан на апокрифических источниках и практически не различается по символике как в западной, так и восточной традиции. Мария изображается в тот момент, когда ангел возвещает ей благую весть. В руках у нее обычно раскрытая книга или веретено - знак служения Богу, т.к. по преданию Мария пряла пурпурную шерсть для завесы Иерусалимского храма. Одета она в красное платье с синей накидкой, что символизирует Ее земную природу и небесное предназначение, голова не покрыта, как у незамужней девушки (здесь отличие от восточной традиции, по которой даже ребенком Богородица изображается с покрытой головой, например на иконе "Введение во храм").

Также новым для нас будет мотив запертого сада - символ Возлюбленной Невесты из Песни Песней Соломона. Замечательно введение на заднем плане, за оградой ухоженного сада, сцены изгнания из Рая Адама и Евы, что по смыслу является зеркальным отражением сцены переднего плана: Ангел, не изгоняющий, а несущий призыв от бога, и новая Ева, от которой родится новый Адам, и даже новый Эдемский сад - не дикий и первозданный, а облагороженный, преображенный рукой человека и отделенный крепкой оградой от сил хаоса, символизируемого буйством дикой природы. (Илл 17.18.)

Изобразительные средства Фра Анжелико могут показаться нам даже реалистичными по сравнению с условным языком византийский иконы, но на самом деле отличие не столь велико: мягкая моделировка объемов не нарушает цельности восприятия поверхности иконы, изображение отдельных деталей достаточно условно, местами даже орнаментально, нет никаких цветных рефлексов, эффектов падающего света, никаких отбрасываемых теней, воздушной перспективы и т.д. Образы исполнены величавого достоинства и глубины, красоты и духовного совершенства. Здесь и технология та же, что в византийской иконе, сохраненная до нашего времени православной традицией, а из западной вытесненная со временем масляной живописью на холсте. Мало помалу также произошло "обмирщение" икон, но несколько в иной форме: никому бы ни пришло в голову закрывать золотыми окладами полотна Рафаэля, но украшать ими интерьеры дворцов - красиво, изысканно и придает вес в обществе, а молитва - да кто же перед картиной молится?! Только в храмах оставалось строгое различие между живописью на религиозные сюжеты - нравоучительной и познавательной, и иконой, предназначенной для молитвы.

В наше время широчайший выбор иконописной репродукции дает каждому возможность найти "свою" икону, ту, перед которой можно и хочется молиться. Та, которая дает необходимый для этого настрой, та и ваша. В начале пути, а потом по мере развития внутреннего человека, какие-то из них останутся в вашей духовной практике навсегда, какие-то вы перерастете, или достигнете состояния, при котором они вообще будут не нужны! В любом случае икона - это духовное наследие Церкви, ее достояние, изучение которого будет не пустым препровождением времени, а вполне достойным Христианина занятием, пищей для ума и души


Кто видет, тот знает! Кто слышет тот помнит! Кто чувствует, тот понимает!
 
MonkДата: Четверг, 07.02.2008, 15:34 | Сообщение # 4
Группа: Удаленные





Иконы - один из символов веры. Почти как крест (или даже на одном уровне).

Quote (Артемильен)
Мне, как художнику, уже несколько лет интересующемуся иконописью,

happy
 
АртемильенДата: Понедельник, 11.02.2008, 12:36 | Сообщение # 5
Магистр
Группа: Магистрат
Сообщений: 282
Статус: Offline
Quote (Monk)
Мне, как художнику, уже несколько лет интересующемуся иконописью,

Это от автора! А на счет иконописи! То это символ напоминания о тех людях или святых, или о самом Боге, о Ангела, Архангелах и блаженых! (и т. д.)


Кто видет, тот знает! Кто слышет тот помнит! Кто чувствует, тот понимает!
 
potapovalexДата: Четверг, 26.05.2016, 21:44 | Сообщение # 6
1й ранг
Группа: Учасник форума
Сообщений: 5
Статус: Offline
Люблю красивые иконы
 
Форум » Обсуждение вопросов веры » Христианство и ее культура » Иконопись (Православные и католические иконы)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:


Copyright MyCorp © 2024
Создать бесплатный сайт с uCoz